В связи с выходом книги о Лиле Брик Алиса Ганиева дала интервью «Российской газете»: «Из этой парочки наибольшие симпатии у меня вызывает не Осип, а именно Лиля. Потому что Осип был осторожным приспособленцем - он хорошо устроился. Именно она приводила в дом влиятельных мужей. Причем умудрялась настроить их так, чтобы они его терпели в роли третьего. Выбивали ему визы за границу, помогали с путевками на юга, привечали его вместе с его сожительницей и чужой женой Евгенией Жемчужной у себя в доме… Там ведь треугольник в один момент прогрессировал в четырехугольник».
Чего хотят их Лиличества
Алиса Ганиева написала новую книгу о загадке музы Маяковского - Лиле Брик
Текст: Игорь Вирабов
Российская газета - Федеральный выпуск № 156(7914)
Ее глаза "зажгли пурпур русского авангарда". Так уверял Пабло Неруда. Он называл эту женщину "нежной и неистовой". У Андрея Вознесенского она же - "Лили Брик на мосту лежит, разутюженная машинами". Парижские художники ее рисовали на асфальте. Что уж говорить про Маяковского. "Если я чего написал, если чего сказал - тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза. Круглые да карие - горячие до гари". Ее то возносили, то вычеркивали из жизни поэта. Нет ключика к ее секрету: чем некрасавица Лиля Брик (по паспорту она Лили - в честь возлюбленной Гете, Лили Шенеман) притягивала выдающихся мужчин при жизни - и нервирует по сей день?
Фото Лили Брик использовал в своем плакате футурист Александр Родченко. Оглушительная женщина. Фото: Фотохроника ТАСС
В издательстве "Молодая гвардия" в серии ЖЗЛ, вышла книга "Ее Лиличество на фоне Люциферова века". Накануне дня рождения поэта Владимира Маяковского (19 июля) мы побеседовали о загадке его музы Лили Брик с автором новой книги писательницей Алисой Ганиевой.
Русская француженка выпустила книгу о дружбе Жака Ширака с Путиным
Герои ваших прежних книг живут под южным дагестанским солнцем. Почему вдруг Лили Брик?
Алиса Ганиева: Мне вообще жизнь интересна во всех проявлениях, и я бы не стала распределять свою работу по полочкам - здесь кавказское, здесь некавказское. Вот в прошлом году вышел мой роман "Оскорбленные чувства", где жизнь сегодняшнего российского провинциального города и псевдодетективная интрига, построенная на череде анонимных доносов. То есть выход из Дагестана уже случился. А когда в случайном разговоре с главным редактором "Молодой гвардии" Андреем Петровым всплыло имя Лили Брик, меня вдруг осенило: ни одно другое имя не вызывает во мне этого побуждения срастись со своим персонажем, пусть даже где-то и неприятным. И разобраться в нем.
Разве писателю так важно - непременно примерить свою героиню к себе?
Алиса Ганиева: Надо было ее полюбить там, где она вызывает оторопь, негодование, шок и, наоборот, поймать ее под ироничную лупу там, где сильно искушение ею соблазниться, - а ведь сколькие соблазнялись! Даже соперницы. Так что писать о Лиле Брик - это интересная игра с самой собой. А еще по ходу так и просились параллели с нашим временем. Поэтому эта книжка, наверное, получилась на грани художественного дневника и биографии.
Но не опасно ли "срастаться" с образом вампирши Лили Брик? Она ведь, судя по всему, и на метле летала?
Алиса Ганиева: Если верить Вознесенскому, то летала. Тот факт, что до сих пор, и спустя 40 лет после ее смерти, о ней с жаром спорят, по-прежнему ненавидят и обожают - уже само по себе феномен. Притом что она не создала ни одного произведения искусства, хотя искусством постоянно баловалась - не всерьез и не питая здесь особенных амбиций. Другое дело - стимулировать и возбуждать гениев от Маяковского до Пабло Неруды. Быть музой, хозяйкой салона, вершиной вечных своих любовных треугольников.
А с другой стороны - книга ведь называется "Ее Лиличество на фоне Люциферова века": ХХ век у нее на глазах превращался в страшного, изменчивого, предательского, красивого при этом, гениального и кровавого напарника. Она прожила 87 лет, застала множество микроэпох, от дореволюционных конок и декадентского флирта до брежневского застоя 70-х. Все вокруг бурлило, чьи-то судьбы калечились и уничтожались. А она все время оставалась на плаву, на устах, к ней по-прежнему тянулись самые талантливые люди со всего Союза, из-за рубежа. Как ей удавалось? И опять-таки мне интересно: возможна ли такая Лиля Брик в наше время?
Скажите сразу, не томите. Возможна?
Алиса Ганиева: Лили Брик - это такой организм, который образуется и может существовать лишь в благоприятной среде, состоящей из талантов. Сейчас отдельные таланты есть, а среды нет - боюсь, что время у нас мелковато. И музы молчат.
Дом, в котором жил Маяковский, признали памятником архитектуры
В самом последнем абзаце книги вы пообещали, что через 10-20 лет о Лиле Брик нам предстоит узнать что-то неизведанное. А пока вы предлагаете читателю: "Давайте искать любовь". По-вашему, такие роковые женщины вообще способны кого-то любить без притворства?
Алиса Ганиева: Конечно, можно рубить с плеча, заявляя, что Лиля Брик была не способна по-настоящему любить кого-то, кроме себя самой. Такая версия наклевывается, когда вникаешь в ее биографию. Может, был в ее мозгу какой-то ампутированный кусочек. Но мне все же ближе версия, которую озвучивала Галина Катанян (она была первой женой Василия Катаняна, литератора, ушедшего к Лиле Брик в 1937 году). Лиля любила Осипа Брика, это была главная любовь в ее жизни. Все остальное послужило компенсацией, желанием доказать самой себе, что, будучи отвергнутой Осипом, она не перестает быть женщиной, которая кого-то еще интересует. Эти потаенные раны она и пыталась залечить своей бурной любовной жизнью, заткнуть зияющую дыру. Но с другой стороны, желание заводить романы, в том числе с женатыми людьми, вольность нравов, отрицание брака - все это очень удачно совпало с настроениями эпохи. Это началось еще до революции, еще до первых послереволюционных призывов жить коммунами, без всякой мещанской ревности и собственничества по отношению к супругам.
Писать о Лиле Брик - это интересная игра с самим собой. А еще по ходу так и просились параллели с нашим временем
Ну да, цитирую по вашей книге ее письмо Маяковскому: "Мы все трое женаты друг на дружке, и нам жениться больше нельзя - грех".
Алиса Ганиева, автор книги о Брик, гипнотизирует читателей в образе Дали. Фото: Алиса Ганиева
Алиса Ганиева: Ну вот эта полигамность - наверное, врожденная черта, ей просто нравилось так жить. И ей в какой-то степени повезло, на определенном повороте истории это оказалось не просто модным, но и идейно правильным.
Но при этом - она ведь постоянно, целеустремленно налаживала свой быт, можно сказать, "мещанский", даже "буржуазный"?
Алиса Ганиева: Я об этом тоже пишу. С одной стороны, ведьма, с другой - фея, которая спасала, миловала, вытаскивала из тюрем, продвигала публикации, давала зеленый свет тому же Вознесенскому, Слуцкому, Павлу Когану и многим другим. Как этой женщине, у которой мысли вились вокруг чулок, модных тканей, мебели, автомобильчиков, - как ей удавалось вдруг распознавать прекрасное и в сфере ментального, в сфере искусства? Это тоже удивительно - так безошибочно диагностировать талант. Тут и любовь к Маяковскому именно как к поэту, а не как к мужчине, и нежелание отпускать его - именно потому, что она понимала его масштаб, он был ее билетом в вечность.
Родион Щедрин рассказывал, что он в 1950-х был принят в салон Лили Брик студентом, выдержав такой экзамен - сыграл несколько своих мелодий на стихи Маяковского. А привел его приятель, поэт Владимир Котов, автор стихов "Не кочегары мы, не плотники" - со словами, что здесь хорошо кормят… И все-таки шли к ней ведь не только за этим - по-настоящему влюблялись, трепетали. Чем она сражала?
Алиса Ганиева: Поэта Николая Глазкова она тоже, по его собственным словам, спасла от смерти - подкармливая. По-разному, конечно, было. Маяковский к тому времени был высочайше утвержден в качестве талантливейшего поэта советской эпохи, глядел со страниц учебников, по словам Пастернака, насаждался кругом, как картошка при Екатерине. Но вот тут - приходили к женщине, которую он воспевал, - вот она из плоти и крови, можно прикоснуться. И ласково, гипнотически смотрит, дотрагивается до тебя рукой - я думаю, это просто обезоруживало многих молодых поэтов. Возможно, подсознательно они начинали ассоциировать себя с Маяковским. Они так же сидят у нее под крылышком, она слушает их, как когда-то Маяковского. А слушать она умела.
80 лет назад скатертью-самобранкой советских застолий стала "Книга о вкусной и здоровой пище"
Вот Маяковского любила Эльза, сестра Лили Брик. Любили многие. А Лиля Брик как-то не очень. И его тянуло именно к ней. Тут можно вспомнить и другие истории, дойти до Тургенева с его странным влечением к Полине Виардо - при том, что на него влюбленными глазами смотрели многие красавицы. Как понимать этих мужчин и их "губительные страсти"? У вас я вычитал, кстати, такой термин - "кандаулезист"…
Алиса Ганиева: Вы имеете в виду мужчин, которые спокойно относятся к тому, что за их женщинами ухаживают другие. Да, я там углубляюсь в разные виды перверсии. Психологи нашли бы корни в детстве, в отношениях с отцом и матерью, чего я тоже касаюсь. Даже у как бы нормальных мужчин и женщин встречается легкий садомазохизм: мы быстро остываем к людям, которые растворены в нас, любят беззаветно, готовы жертвовать собой, класть себя на алтарь. Их как-то меньше уважаешь - а вот с какой-нибудь Лили Брик, отдельной, независимой от тебя, думающей только о себе и посылающей тебя на побегушки, появляется какой-то трепет. Боязнь ее или его потерять… Тут, кстати, интересна не только Лили Юрьевна, но и ее муж Осип Брик, без которого она бы не стала тем, чем стала. Сухой теоретик, догматист, немножко асексуал.
Так Осип и есть "главный злодей"?
Алиса Ганиева: Из этой парочки наибольшие симпатии у меня вызывает не Осип, а именно Лиля. Потому что Осип был осторожным приспособленцем - он хорошо устроился. Именно она приводила в дом влиятельных мужей. Причем умудрялась настроить их так, чтобы они его терпели в роли третьего. Выбивали ему визы за границу, помогали с путевками на юга, привечали его вместе с его сожительницей и чужой женой Евгенией Жемчужной у себя в доме… Там ведь треугольник в один момент прогрессировал в четырехугольник.
Вы пишете, что Лилю Брик легко представить в нашем времени - популярным блогером в "Инстаграме". Могут по ее образцу сегодняшние хищницы выстраивать свои пути к успеху? Может, она давала бы сегодня мастер-классы?
Алиса Ганиева: Женщин, которые добиваются своего, заполучают мужчин, сегодня довольно много - и охотниц, выбившихся из грязи в князи, хватает. Но чтобы они при этом ошеломляли тонким вкусом, пониманием искусства и чутьем к людям талантливым - нет, я такого не вижу. А во всех этих расхожих советах психологов и коучеров - сейчас ведь развелась пропасть мастер-классов для женщин, желающих завоевать олигарха или поймать успешного банкира - ничего суперсекретного в них нет. Такой женщиной нужно родиться, если ты по природе стерва, вечная любовница, соблазнительница, все получается само собой. А если это не твое - все эти рецепты будут только выжигать тебя изнутри, все будет выглядеть странно и искусственно. Да и совсем неэффективно.
Вы пишете: "Жизнь у тогдашних людей в Европе складывалась до того авантюрно, что даже завидно". Вам в жизни и в литературе не хватает чего-то авантюрного? Как в "Иронии судьбы" - мужчины перестали лазить в окна?
Алиса Ганиева: Ну, может, и хорошо, что в окна не лазят. Конечно, можно сидеть дома, узнавать жизнь и открывать мир с помощью интернета - некоторые так и делают. Сидят в изоляции - и знают все обо всем. Но я не о них. Завидую белой завистью тем, кто испытал много, в разы больше, чем я. У кого жизнь была или есть острее, богаче - по концентрации крупных личностей в ближайшем окружении или хотя бы во времени. По силе выпадающих на долю исторических событий. По спектру испытанных впечатлений. Искушений много. Но есть и неконтролируемая брезгливость - и, наверное, легче живется тем, у кого этот порог брезгливости ниже. Завидовать ли Лиле Брик? А кому захочется таких приключений, какие выпали людям в первой половине ХХ века? Но, с другой стороны, когда читаешь биографию авантюрную, полную перипетий и встреч, после которых человек выходит сухим из воды, живет долгую жизнь и мирно умирает в своей постели, - это, конечно, вызывает некоторую белую зависть. Помню, меня поразило, что генерал Деникин после всех своих подвигов на фронтах Гражданской войны спокойно эмигрировал и еще довольно долго прожил. Было что вспомнить людям. Такая остросюжетность в моей жизни выпадает редко.
Лили Брик была феминисткой?
Алиса Ганиева: Она была на нее похожа и мимикрировала под феминистку со всеми этими идеями свободной любви, вождением автомобиля, стилем унисекс, но при этом Лили Брик ни одного дня в своей жизни не работала. И весь свой образ, всю свою славу выстраивала через влюбленных в нее мужчин. Тогда как женщина-феминистка сама делает себя, строит карьеру, не надеется на мужчину. А Лиля Юрьевна всю свою жизнь надеялась на своих мужчин. И в этом смысле была абсолютно патриархальным продуктом. Это скорее модель "любимой жены" из какого-нибудь сераля. Ее фигура контрастирует даже с сестрами Маяковского, которые сами работали на фабриках, как миллионы других советских женщин, сами несли на своем горбу ответственность за семью.
Но судить ее строго читателям не стоит?
Первое издание стихов Владимира Маяковского выставлено на торги
Алиса Ганиева: Мы можем относиться к ней по-разному. Презирать, не любить или, наоборот, любить и восхищаться. Но судить - конечно, не можем. Не имеем права. И потом, обсуждая содержание Бриков Маяковским, нельзя забывать, что как раз Лиля и Осип Брик на первых порах невероятно помогали Маяковскому, в том числе материально, издавали его стихи за свой счет. И именно ей он писал: "Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг".
Вопрос напоследок. Вы стали вести на одной известной радиостанции программу вместе с писателем Сергеем Шаргуновым. Программу вы назвали очень в духе Лили Брик - "Страсти". Не дают они вам покоя?
Алиса Ганиева: Страсти - самое интересное. Мы отталкиваемся от мировых сюжетов, которых по разным теориям в мире бродит - от 7 до 36. Все эти сюжеты от адюльтера до убийств связаны с человеческими страстями, которые бурлят вокруг нас, и в литературе, и в жизни актуальной. Обсуждаем их с оппонентом Сергеем. А вот вы сами разве не ощущаете в себе или вокруг себя - страсти?
Чего хотят их Лиличества
Алиса Ганиева написала новую книгу о загадке музы Маяковского - Лиле Брик
Текст: Игорь Вирабов
Российская газета - Федеральный выпуск № 156(7914)
Ее глаза "зажгли пурпур русского авангарда". Так уверял Пабло Неруда. Он называл эту женщину "нежной и неистовой". У Андрея Вознесенского она же - "Лили Брик на мосту лежит, разутюженная машинами". Парижские художники ее рисовали на асфальте. Что уж говорить про Маяковского. "Если я чего написал, если чего сказал - тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза. Круглые да карие - горячие до гари". Ее то возносили, то вычеркивали из жизни поэта. Нет ключика к ее секрету: чем некрасавица Лиля Брик (по паспорту она Лили - в честь возлюбленной Гете, Лили Шенеман) притягивала выдающихся мужчин при жизни - и нервирует по сей день?
Фото Лили Брик использовал в своем плакате футурист Александр Родченко. Оглушительная женщина. Фото: Фотохроника ТАСС
В издательстве "Молодая гвардия" в серии ЖЗЛ, вышла книга "Ее Лиличество на фоне Люциферова века". Накануне дня рождения поэта Владимира Маяковского (19 июля) мы побеседовали о загадке его музы Лили Брик с автором новой книги писательницей Алисой Ганиевой.
Русская француженка выпустила книгу о дружбе Жака Ширака с Путиным
Герои ваших прежних книг живут под южным дагестанским солнцем. Почему вдруг Лили Брик?
Алиса Ганиева: Мне вообще жизнь интересна во всех проявлениях, и я бы не стала распределять свою работу по полочкам - здесь кавказское, здесь некавказское. Вот в прошлом году вышел мой роман "Оскорбленные чувства", где жизнь сегодняшнего российского провинциального города и псевдодетективная интрига, построенная на череде анонимных доносов. То есть выход из Дагестана уже случился. А когда в случайном разговоре с главным редактором "Молодой гвардии" Андреем Петровым всплыло имя Лили Брик, меня вдруг осенило: ни одно другое имя не вызывает во мне этого побуждения срастись со своим персонажем, пусть даже где-то и неприятным. И разобраться в нем.
Разве писателю так важно - непременно примерить свою героиню к себе?
Алиса Ганиева: Надо было ее полюбить там, где она вызывает оторопь, негодование, шок и, наоборот, поймать ее под ироничную лупу там, где сильно искушение ею соблазниться, - а ведь сколькие соблазнялись! Даже соперницы. Так что писать о Лиле Брик - это интересная игра с самой собой. А еще по ходу так и просились параллели с нашим временем. Поэтому эта книжка, наверное, получилась на грани художественного дневника и биографии.
Но не опасно ли "срастаться" с образом вампирши Лили Брик? Она ведь, судя по всему, и на метле летала?
Алиса Ганиева: Если верить Вознесенскому, то летала. Тот факт, что до сих пор, и спустя 40 лет после ее смерти, о ней с жаром спорят, по-прежнему ненавидят и обожают - уже само по себе феномен. Притом что она не создала ни одного произведения искусства, хотя искусством постоянно баловалась - не всерьез и не питая здесь особенных амбиций. Другое дело - стимулировать и возбуждать гениев от Маяковского до Пабло Неруды. Быть музой, хозяйкой салона, вершиной вечных своих любовных треугольников.
А с другой стороны - книга ведь называется "Ее Лиличество на фоне Люциферова века": ХХ век у нее на глазах превращался в страшного, изменчивого, предательского, красивого при этом, гениального и кровавого напарника. Она прожила 87 лет, застала множество микроэпох, от дореволюционных конок и декадентского флирта до брежневского застоя 70-х. Все вокруг бурлило, чьи-то судьбы калечились и уничтожались. А она все время оставалась на плаву, на устах, к ней по-прежнему тянулись самые талантливые люди со всего Союза, из-за рубежа. Как ей удавалось? И опять-таки мне интересно: возможна ли такая Лиля Брик в наше время?
Скажите сразу, не томите. Возможна?
Алиса Ганиева: Лили Брик - это такой организм, который образуется и может существовать лишь в благоприятной среде, состоящей из талантов. Сейчас отдельные таланты есть, а среды нет - боюсь, что время у нас мелковато. И музы молчат.
Дом, в котором жил Маяковский, признали памятником архитектуры
В самом последнем абзаце книги вы пообещали, что через 10-20 лет о Лиле Брик нам предстоит узнать что-то неизведанное. А пока вы предлагаете читателю: "Давайте искать любовь". По-вашему, такие роковые женщины вообще способны кого-то любить без притворства?
Алиса Ганиева: Конечно, можно рубить с плеча, заявляя, что Лиля Брик была не способна по-настоящему любить кого-то, кроме себя самой. Такая версия наклевывается, когда вникаешь в ее биографию. Может, был в ее мозгу какой-то ампутированный кусочек. Но мне все же ближе версия, которую озвучивала Галина Катанян (она была первой женой Василия Катаняна, литератора, ушедшего к Лиле Брик в 1937 году). Лиля любила Осипа Брика, это была главная любовь в ее жизни. Все остальное послужило компенсацией, желанием доказать самой себе, что, будучи отвергнутой Осипом, она не перестает быть женщиной, которая кого-то еще интересует. Эти потаенные раны она и пыталась залечить своей бурной любовной жизнью, заткнуть зияющую дыру. Но с другой стороны, желание заводить романы, в том числе с женатыми людьми, вольность нравов, отрицание брака - все это очень удачно совпало с настроениями эпохи. Это началось еще до революции, еще до первых послереволюционных призывов жить коммунами, без всякой мещанской ревности и собственничества по отношению к супругам.
Писать о Лиле Брик - это интересная игра с самим собой. А еще по ходу так и просились параллели с нашим временем
Ну да, цитирую по вашей книге ее письмо Маяковскому: "Мы все трое женаты друг на дружке, и нам жениться больше нельзя - грех".
Алиса Ганиева, автор книги о Брик, гипнотизирует читателей в образе Дали. Фото: Алиса Ганиева
Алиса Ганиева: Ну вот эта полигамность - наверное, врожденная черта, ей просто нравилось так жить. И ей в какой-то степени повезло, на определенном повороте истории это оказалось не просто модным, но и идейно правильным.
Но при этом - она ведь постоянно, целеустремленно налаживала свой быт, можно сказать, "мещанский", даже "буржуазный"?
Алиса Ганиева: Я об этом тоже пишу. С одной стороны, ведьма, с другой - фея, которая спасала, миловала, вытаскивала из тюрем, продвигала публикации, давала зеленый свет тому же Вознесенскому, Слуцкому, Павлу Когану и многим другим. Как этой женщине, у которой мысли вились вокруг чулок, модных тканей, мебели, автомобильчиков, - как ей удавалось вдруг распознавать прекрасное и в сфере ментального, в сфере искусства? Это тоже удивительно - так безошибочно диагностировать талант. Тут и любовь к Маяковскому именно как к поэту, а не как к мужчине, и нежелание отпускать его - именно потому, что она понимала его масштаб, он был ее билетом в вечность.
Родион Щедрин рассказывал, что он в 1950-х был принят в салон Лили Брик студентом, выдержав такой экзамен - сыграл несколько своих мелодий на стихи Маяковского. А привел его приятель, поэт Владимир Котов, автор стихов "Не кочегары мы, не плотники" - со словами, что здесь хорошо кормят… И все-таки шли к ней ведь не только за этим - по-настоящему влюблялись, трепетали. Чем она сражала?
Алиса Ганиева: Поэта Николая Глазкова она тоже, по его собственным словам, спасла от смерти - подкармливая. По-разному, конечно, было. Маяковский к тому времени был высочайше утвержден в качестве талантливейшего поэта советской эпохи, глядел со страниц учебников, по словам Пастернака, насаждался кругом, как картошка при Екатерине. Но вот тут - приходили к женщине, которую он воспевал, - вот она из плоти и крови, можно прикоснуться. И ласково, гипнотически смотрит, дотрагивается до тебя рукой - я думаю, это просто обезоруживало многих молодых поэтов. Возможно, подсознательно они начинали ассоциировать себя с Маяковским. Они так же сидят у нее под крылышком, она слушает их, как когда-то Маяковского. А слушать она умела.
80 лет назад скатертью-самобранкой советских застолий стала "Книга о вкусной и здоровой пище"
Вот Маяковского любила Эльза, сестра Лили Брик. Любили многие. А Лиля Брик как-то не очень. И его тянуло именно к ней. Тут можно вспомнить и другие истории, дойти до Тургенева с его странным влечением к Полине Виардо - при том, что на него влюбленными глазами смотрели многие красавицы. Как понимать этих мужчин и их "губительные страсти"? У вас я вычитал, кстати, такой термин - "кандаулезист"…
Алиса Ганиева: Вы имеете в виду мужчин, которые спокойно относятся к тому, что за их женщинами ухаживают другие. Да, я там углубляюсь в разные виды перверсии. Психологи нашли бы корни в детстве, в отношениях с отцом и матерью, чего я тоже касаюсь. Даже у как бы нормальных мужчин и женщин встречается легкий садомазохизм: мы быстро остываем к людям, которые растворены в нас, любят беззаветно, готовы жертвовать собой, класть себя на алтарь. Их как-то меньше уважаешь - а вот с какой-нибудь Лили Брик, отдельной, независимой от тебя, думающей только о себе и посылающей тебя на побегушки, появляется какой-то трепет. Боязнь ее или его потерять… Тут, кстати, интересна не только Лили Юрьевна, но и ее муж Осип Брик, без которого она бы не стала тем, чем стала. Сухой теоретик, догматист, немножко асексуал.
Так Осип и есть "главный злодей"?
Алиса Ганиева: Из этой парочки наибольшие симпатии у меня вызывает не Осип, а именно Лиля. Потому что Осип был осторожным приспособленцем - он хорошо устроился. Именно она приводила в дом влиятельных мужей. Причем умудрялась настроить их так, чтобы они его терпели в роли третьего. Выбивали ему визы за границу, помогали с путевками на юга, привечали его вместе с его сожительницей и чужой женой Евгенией Жемчужной у себя в доме… Там ведь треугольник в один момент прогрессировал в четырехугольник.
Вы пишете, что Лилю Брик легко представить в нашем времени - популярным блогером в "Инстаграме". Могут по ее образцу сегодняшние хищницы выстраивать свои пути к успеху? Может, она давала бы сегодня мастер-классы?
Алиса Ганиева: Женщин, которые добиваются своего, заполучают мужчин, сегодня довольно много - и охотниц, выбившихся из грязи в князи, хватает. Но чтобы они при этом ошеломляли тонким вкусом, пониманием искусства и чутьем к людям талантливым - нет, я такого не вижу. А во всех этих расхожих советах психологов и коучеров - сейчас ведь развелась пропасть мастер-классов для женщин, желающих завоевать олигарха или поймать успешного банкира - ничего суперсекретного в них нет. Такой женщиной нужно родиться, если ты по природе стерва, вечная любовница, соблазнительница, все получается само собой. А если это не твое - все эти рецепты будут только выжигать тебя изнутри, все будет выглядеть странно и искусственно. Да и совсем неэффективно.
Вы пишете: "Жизнь у тогдашних людей в Европе складывалась до того авантюрно, что даже завидно". Вам в жизни и в литературе не хватает чего-то авантюрного? Как в "Иронии судьбы" - мужчины перестали лазить в окна?
Алиса Ганиева: Ну, может, и хорошо, что в окна не лазят. Конечно, можно сидеть дома, узнавать жизнь и открывать мир с помощью интернета - некоторые так и делают. Сидят в изоляции - и знают все обо всем. Но я не о них. Завидую белой завистью тем, кто испытал много, в разы больше, чем я. У кого жизнь была или есть острее, богаче - по концентрации крупных личностей в ближайшем окружении или хотя бы во времени. По силе выпадающих на долю исторических событий. По спектру испытанных впечатлений. Искушений много. Но есть и неконтролируемая брезгливость - и, наверное, легче живется тем, у кого этот порог брезгливости ниже. Завидовать ли Лиле Брик? А кому захочется таких приключений, какие выпали людям в первой половине ХХ века? Но, с другой стороны, когда читаешь биографию авантюрную, полную перипетий и встреч, после которых человек выходит сухим из воды, живет долгую жизнь и мирно умирает в своей постели, - это, конечно, вызывает некоторую белую зависть. Помню, меня поразило, что генерал Деникин после всех своих подвигов на фронтах Гражданской войны спокойно эмигрировал и еще довольно долго прожил. Было что вспомнить людям. Такая остросюжетность в моей жизни выпадает редко.
Лили Брик была феминисткой?
Алиса Ганиева: Она была на нее похожа и мимикрировала под феминистку со всеми этими идеями свободной любви, вождением автомобиля, стилем унисекс, но при этом Лили Брик ни одного дня в своей жизни не работала. И весь свой образ, всю свою славу выстраивала через влюбленных в нее мужчин. Тогда как женщина-феминистка сама делает себя, строит карьеру, не надеется на мужчину. А Лиля Юрьевна всю свою жизнь надеялась на своих мужчин. И в этом смысле была абсолютно патриархальным продуктом. Это скорее модель "любимой жены" из какого-нибудь сераля. Ее фигура контрастирует даже с сестрами Маяковского, которые сами работали на фабриках, как миллионы других советских женщин, сами несли на своем горбу ответственность за семью.
Но судить ее строго читателям не стоит?
Первое издание стихов Владимира Маяковского выставлено на торги
Алиса Ганиева: Мы можем относиться к ней по-разному. Презирать, не любить или, наоборот, любить и восхищаться. Но судить - конечно, не можем. Не имеем права. И потом, обсуждая содержание Бриков Маяковским, нельзя забывать, что как раз Лиля и Осип Брик на первых порах невероятно помогали Маяковскому, в том числе материально, издавали его стихи за свой счет. И именно ей он писал: "Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг".
Вопрос напоследок. Вы стали вести на одной известной радиостанции программу вместе с писателем Сергеем Шаргуновым. Программу вы назвали очень в духе Лили Брик - "Страсти". Не дают они вам покоя?
Алиса Ганиева: Страсти - самое интересное. Мы отталкиваемся от мировых сюжетов, которых по разным теориям в мире бродит - от 7 до 36. Все эти сюжеты от адюльтера до убийств связаны с человеческими страстями, которые бурлят вокруг нас, и в литературе, и в жизни актуальной. Обсуждаем их с оппонентом Сергеем. А вот вы сами разве не ощущаете в себе или вокруг себя - страсти?
